Эскорт
Его мама прислала мне из Висконсина теплый шерстяной платок, который она связала сама. Пурпурно-красный.
Другая женщина, мама или бабушка, одного из моих пациентов, прислала мне еще один вязаный сине-зеленобелый платок.
Следующий был красно-бело-черный.
В старушечью клеточку, с зигзагообразным рисунком.
Некоторое время я складывал их в углу на диване, до тех пор, пока мои соседи по комнате не попросили перенести их на чердак.
Незадолго до своей смерти, одноногий парень, сын той женщины, прямо перед тем, как потерять сознание, он попросил меня сходить в его квартиру. Там был чулан, доверху забитый сексуальными принадлежностями. Журналы, фаллоимитаторы, кожаная одежда. Там ни было ничего такого, что можно было бы показать матери, после смерти ее сына, поэтому я пообещал ему выбросить все это прочь. И я пошел туда. В маленькую пустую квартиру, закрытую и забытую своим хозяином на долгие месяцы. Я бы сравнил ее со склепом, но это прозвучит слишком драматично. Как напыщенная органная музыка. Хотя, с другой стороны, я это только что сказал. Резиновые члены и анальные массажеры выглядели покинутыми, Осиротевшими. Это тоже не слишком подходящее слово, но оно первым пришло мне на ум. Шерстяные платки до сих пор лежат у меня на чердаке. Каждое рождество жильцы этого дома поднимаются туда за елочными игрушками и находят эти платки красные и черные, зеленые и пурпурные. Каждый из них - это мертвый человек. Чей-то сын или дочь, или даже внук. Каждый, кто находит их там, спрашивает меня, нельзя ли постелить их на кровать или, например, отдать на благотворительность? А я отвечаю им нет! Даже и не знаю, что пугает меня больше - процесс выкидывания этих детей на помойку, или перспектива спать с ними в одной постели. И я говорю людям: - не спрашивайте меня «почему?».
