Экстази
— Но если меня с ними познакомят, то я и их полюблю, правда. Девяносто процентов людей можно за что то любить, парень, если только узнаешь их поближе… если они в себя сами достаточно верят… если себя сами любят и уважают себя, вот так вот…
Лицо у меня расплывается, как открытая банка со шпротами, и я улыбаюсь Алли, а потом смотрю на Хэйзел и говорю:
— Идем…
В спальне Хэйзел выбирается из своих одежд, я мигом скидываю свои шмотки, и мы прыгаем под огромное пуховое одеяло. Нам жарко, но одеяло необходимо на случай, если к нам завалится какой нибудь идиот, что частенько случается. Мы усердно работаем языками, я наверняка соленый и потный на вкус, потому что она тоже. У меня катастрофически не встает, но меня это меньше всего сейчас волнует, потому что под Е мне больше нравятся просто ласки, а не сам акт. Она вне себя, и я одними пальцами довожу ее до оргазма. И вот я лежу и смотрю, как она кончает, будто гол забивает для Хибзов. Давай ка перемотаем пленку и поглядим еще разок, Арчи… Хочу, чтобы у нее так семь раз подряд. Но тут и я начинаю что то чувствовать, и приходится приостановиться. Выбираюсь из кровати и иду копаться в карманах джинсов.
— Что там такое? — спрашивает она. — У меня здесь есть презерватив…
— Да нет, я свои нитраты ищу, ну, «кнопки», понимаешь. Ну вот, нашел таки баночку.
Так получилось, что для меня секс без амилнитратов — не секс, кайф уже не тот. От таблетки становишься чувственным, но не похотливым, нитраты же, при всех других раскладах — просто для кайфушки, в данный момент — жизненная необходимость, все равно что член или пизда.
Мы долго тремся друг о друга, и мне так это нравится, потому что меня еще впирает, и тактильные ощущения в десять раз сильнее благодаря волшебной таблеточке, и кожа у нас обоих такая чувствительная, мы будто проникаем насквозь и ласкаем друг друга изнутри, и мы перекатываемся в 69, и я трогаю ее языком, и когда она прикасается ко мне, я чувствую, что сейчас не смогу удержаться и кончу тут же, мы на секунду останавливаемся, я перелезаю и ложусь на нее сверху и вхожу в нее, а потом она садится на меня, а потом я снова сверху, а потом снова она, и мне кажется, она слегка переигрывает, но, может, я и не прав, может, это от недостатка опыта, ведь ей наверняка не больше восемнадцати, а мне уже тридцать чертов один, и, может, я слишком стар для таких развлечений и мог бы уже давно жить со своей толстушкой в симпатичном домике в деревне, растить детишек, работать в конторе, где я бы писал начальству докладные с грифом «срочно» про возможный урон, который будет нанесен, если немедленно не будут предприняты меры, но вместо этого здесь мы с малышкой Хэйз, и пошло оно все к черту.
