Экстази
— Фигня. По этой, блин, логике, выходит, что какой нибудь сумасшедший может заявить тебе, что он считает себя, скажем, Гитлером или Наполеоном, а ты поверишь?
— Не ет… говорю я, — вопрос не в том, чтобы верить в чью то реальность, а в том, чтобы уважать ее. Конечно, если они никому при этом вреда не причиняют.
— А вот здесь ты лицо заинтересованное, Ллойд, ты заступаешься за этого кекса, потому что с ним на пару играешь, а? В Ректангле. Во вторник вечером! Вот будет прикол, — смеется Алли.
— Да уж точно, не очень то честно, Ллойд, — насмехается Монтс.
У меня от всего этого начинают нервы пошаливать, и я волнуюсь по поводу своего выступления, блин.
19. Хедер
Мы встречаемся в чайном зале Карлтон отеля. У моей матери на лице выражение типа ты всех нас сильно разочаровала. Удивительно, как я раньше всегда перед ним отступала. И даже сейчас у меня от него странное и неприятное ощущение в груди и в животе, от этого четко очерченного лица с тонкими чертами и напряженными, слегка гипнотизирующими глазами. Обычно этого хватало, чтобы я, поджав хвост, вернулась на место, но не теперь. Я понимаю, откуда дискомфорт. А понимание — семьдесят процентов решения.
— Хью вчера заходил, — говорит она обвиняющим тоном, выдерживая долгую паузу.
Я чуть было не высказалась. Но нет. Запомни: никогда не давай другим манипулировать собой при помощи пауз. Сопротивляйся искушению заполнить их. Выбирай слова. Будь самоуверенной!
— Он был так расстроен, — продолжает мать. — Он говорил — работаешь изо всех сил. Отдаешь им все. Что им еще нужно? Что им нужно? Я могла только ответить, что ни черта я не понимаю, Хью. У нее и было все, сказала я ему. Вот в чем твоя проблема — тебе все подносили на блюдечке, юная леди. Возможно, это наша вина. Мы просто хотели, чтобы у тебя было все, чего мы были лишены…
Голос матери становится ровным и низким. Как ни странно, он начинает оказывать успокаивающий и трансцендентальный эффект. Я чувствую, как уплываю, плыву ко всем местам, где мне хотелось побывать, ко всем вещам, что мне хотелось увидеть… может, у меня еще будет что то хорошее… счастье… любовь…
— … и мы всегда считали, что нельзя отказывать тебе ни в чем.
