Экстази
Маркус почувствовал, как пена выступила на его в бешенстве сжатых губах и как сердце гневно забилось
в груди.
— Я вижу перед собой никчемного труса, недостойного мундира, который он носит, а также самонадеянного молокососа, готового душу продать дьяволу ради спасения своей жалкой дрожащей шкуры!
— Прошу вас, сударь… умоляю, именем самой Англии! Как можем мы удовлетворить вас, избежав
кровопролития?
— Хорошо, — ответил Кокс после задумчивого молчания. — Раз вы отказываетесь выполнить требование уладить дело в честном бою, мне остается лишь прибегнуть к способу, ставшему традицией в моем собственном полку. Я вынужден назначить наказание, издавна применяемое к младшим офицерам, нарушающим дисциплину подобно вам сейчас. Спускайте штаны, вы оба! Выполняйте мой приказ! — Маркус обернулся к Лоррейн: — Прошу вас, сядьте в коляску, мисс, ибо зрелище это не для глаз молодой леди.
Лоррейн послушно исполнила распоряжение полковника, но не смогла удержаться и приоткрыла занавеску, наблюдая, как оба обнажились ниже пояса и склонились через ограду у дороги. Далее Лоррейн смотреть не решилась, но до ее слуха донеслись их крики, а также возбужденные возгласы Маркуса:
— Я получу удовлетворение!
Вскоре, слегка запыхавшись, он вернулся к ней в коляску.
— Прошу прощения, Лоррейн, за то, что вам пришлось столкнуться с грубой правдой военной жизни. Мне крайне больно было прибегать к такому наказанию, но доля старшего армейского офицера не всегда приятна.
— Обычен ли подобный метод наказания, Маркус? Маркус приподнял бровь.
— Существует много действенных путей, но в этой ситуации именно этот я счел бы самым эффективным. Когда на тебя возложена ответственность за выбор меры пресечения для своих собратьев офицеров, нельзя забывать немаловажную и даже обязательную заботу о поддержке espirit de corps , чувства единения и, да да, любви к полку и братьям офицерам. И это в высшей степени положительно влияет на моральный дух в войсках.
Лоррейн, хоть и не вполне убежденная его словами, так или иначе была тронута красноречием Маркуса и признала:
— Увы, сударь, как женщина, я далека от знания военных правил…
— Так это и должно быть, — согласился Маркус.
