Бойцовский Клуб
— Ну и работенка, наверное, перерабатывать туалетную бумагу.
Я беру канистру и, не сказав ни слова, ставлю ее на стол.
— Могу я сегодня остаться на ночь? — спрашивает Марла.
Я считаю в уме слоги: пять, семь и снова пять.
Улыбка змеи,
Тигра приветливый взгляд:
Ложь — источник зла.
Марла говорит:
— Что это ты такое варишь?
Я — Точка Кипения Джо.
Вали отсюда, просто вали и не задавай вопросов. Что тебе, мало того времени, которое ты у меня уже отняла?
Марла хватает меня за рукав и задерживается на секунду, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Позвони мне, — просит она, — Пожалуйста, позвони, нам надо с тобой поговорить.
Я повторяю: да, да, да, да, да.
Как только Марла выходит из дома, Тайлер возвращается.
Словно по волшебству. Мои родители в совершенстве владели этим волшебством. Они упражнялись в нем пять долгих лет.
Я вытапливаю жир, а Тайлер тем временем освобождает место в холодильнике. Клубы пара заполняют все вокруг, и вода капает с потолка кухни. На задней стенке холодильника горит сорокаваттная лампочка. Свет ее с трудом пробивается через ряды пустых бутылок из под кетчупа и банок с маринадом. Но и этого мне хватает, чтобы отчетливо рассмотреть профиль Тайлера.
Вытапливай и снимай слой. Вытапливай и снимай слой. Сливай жир в пустые картонки из под молока со срезанным верхом.
Пододвинув стул к открытому холодильнику, Тайлер следит за тем, как застывает жир.
Я становлюсь на колени перед Тайлером рядом с холодильником, и Тайлер показывает мне линии у меня на ладонях. Линия жизни. Линия любви. Бугры Венеры, бугры Марса. Вокруг нас — холодный туман, наши лица освещены тусклым светом.
— Окажи мне еще одну услугу, — просит Тайлер.
Ты имеешь в виду Марлу, не так ли?
— Не смей мне даже говорить о ней. И не смей говорить с ней обо мне у меня за спиной. Обещаешь? — настаивает Тайлер.
Обещаю.
— Если ты упомянешь меня при ней, то больше никогда меня не увидишь.
Обещаю.
Обещаешь?
Обещаю.
Тайлер говорит:
— Запомни, ты пообещал мне это трижды.
Слой какой то густой и прозрачной жидкости собирается на поверхности жира в холодильнике.
Жир, говорю я, разделяется.
— Все правильно, — замечает Тайлер. — Это глицерин. При производстве мыла его смешивают с твердым жиром. А мы его снимем.
Тайлер облизывает губы и кладет мою руку ладонью вниз к себе на колено, покрытое полой его халата из рифленой резины.
— Если смешать глицерин с азотной кислотой. получится нитроглицерин, — говорит Тайлер.
Я делаю глубокий вздох и повторяю слово «нитроглицерин».
Тайлер еще раз облизывает губы и влажным ртом прикладывается к тыльной стороне моей ладони.
— Если смешать нитроглицерин с натриевой селитрой и опилками, то получится динамит, — говорит Тайлер.
След его поцелуя влажно блестит на моей белой руке.
Динамит, повторяю я, и присаживаюсь на корточки.
Тайлер откручивает крышку на канистре со щелочью.
— Им можно взрывать мосты, — добавляет Тайлер.
— Если смешать нитроглицерин с парафином и дополнительным количеством азотной кислоты, то получится пластит, — говорит Тайлер.
