Бойцовский Клуб
Поднимаются. Опадают.
Я хожу сюда уже два года каждую неделю, и каждую неделю Боб обнимает меня и я плачу.
— Ты поплачь! — говорит Боб. Плечи поднимаются и опускаются, а я всхлипываю им в такт. — Плачь, не стесняйся!
Большое мокрое лицо прижимается к моей макушке, и тут то я обычно начинаю плакать. Я один и темнота кругом. Плакать легко, когда ты ничего не видишь, окруженный чужим теплом, когда понимаешь: чего бы ты ни достиг в этой жизни, все рано или поздно станет прахом.
Все, чем ты гордишься, рано или поздно будет выброшено на помойку.
Я один и темнота кругом.
Я не спал уже почти неделю.
Тогда то я и познакомился с Марлой Зингер.
Боб плачет, потому что шесть месяцев назад ему удалили яички. Затем посадили на гормональную терапию, титьки у Боба выросли потому, что у него слишком высокий тестостерон. Если поднять уровень тестостерона в крови, то ваши клетки начнут вырабатывать эстроген, чтобы восстановить баланс.
А я плачу, потому что жизнь моя не имеет смысла и кончится ничем. Даже хуже, чем ничем — полным забвением.
Когда в крови слишком много эстрогена, у тебя вырастает сучье вымя.
Плакать легко, если знаешь, что все, кого ты любишь, когда нибудь или бросят тебя, или умрут. Долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю.
Боб любит меня, потому что он думает, что мне тоже удалили яички.
Здесь, в полуподвальном помещении епископальной церкви Пресвятой Троицы, заставленном клетчатыми думками из мебельного магазина для бедных, собрались двадцать мужчин и одна женщина. Они стоят парами, обнявшись, и, в основном, плачут. Некоторые стоят, полусогнувшись и прижавшись щекой к щеке, как борцы. Мужчина, оказавшийся в паре с единственной женщиной, положил ей локти на плечи — по локтю на каждое плечо, и рыдает ей в шею. Женщина же, склонив голову на сторону, выглядывает из под его локтя и закуривает сигарету.
— Жизнь моя кончена, — рыдает Боб. — Зачем я только живу, сам не знаю.
Единственная женщина у нас здесь, в группе «Останемся мужчинами», в группе поддержки для больных раком яичка, курит сигарету, согнувшись под тяжестью партнера, и ее взгляд встречается с моим.
Симулянтка.
Симулянтка.
Симулянтка.
Черные тусклые волосы, короткая стрижка, огромные глаза, какие бывают у девочек в японских мультиках, бледная, как обезжиренное молоко, кожа, платье в темно красных розах — я уже видел ее в прошлую пятницу в моей группе поддержки для туберкулезников. А в среду она была на круглом столе для больных меланомой. В понедельник я засек ее в дискуссионной группе «Твердая вера» для страдающих лейкемией. Из под челки светится ее лоб — бледный бледный, белый белый.
У всех этих групп поддержки всегда такие бодренькие, ни о чем не говорящие имена.
Вечером по четвергам я хожу в группу для паразитов крови, которая называется «Внутренняя чистота».
А та, где паразиты мозга, носит имя «Преодолей себя!».
И вот днем в воскресенье здесь, в полуподвальном помещении епископальной церкви Пресвятой Троицы, в группе «Останемся мужчинами!» я вновь встречаю эту женщину.
