Бойцовский Клуб
Студент с азотом закончил, он сказал, что остатки бородавки отпадут сами собой через несколько дней. На липкой бумаге рядом с моей задницей валялся снимок моей босой ступни, который никому не был нужен. Я спросил, можно ли мне забрать фотографию.
У меня она до сих пор висит в комнате в рамочке, на уголке зеркала. Я причесываю волосы перед зеркалом каждое утро, собираясь на работу, и думаю о том, как однажды у меня ровно десять минут был рак — куда там, хуже, чем рак.
Я говорю Марле, что в этот День Благодарения мы впервые не пошли с дедушкой кататься на каток, хотя лед был толщиной почти в шесть дюймов. Моя бабушка всегда наклеивала маленькие кусочки пластыря на лоб и на руки там, где родинки, которые были у нее всю жизнь, выглядели некрасиво с ее точки зрения. Края пластыря задирались, а родинки окрашивались в странные цвета, вроде голубого.
Когда моя бабушка в последний раз отправилась в больницу, дедушка нес ее чемодан и жаловался, что его скособочит — таким тяжелым был чемодан. Моя франко канадская бабушка была такой застенчивой, что никогда не показывалась в купальнике перед посторонними, а, направляясь в туалет, открывала кран в ванной, чтобы никто не услышал никаких звуков. Выписываясь из больницы Лурдской Богоматери после частичной мастэктомии, она сказала:
— Это тебя то скособочило?
Для моего дедушки это было чем то вроде итога всей жизни: моя бабушка, рак, их женитьба, вся жизнь. Он смеется каждый раз, когда рассказывает эту историю.
Марла не смеется. Я хочу, чтобы она смеялась, чтобы у нее поднялось настроение. Я хочу, чтобы Марла простила мне коллаген, я говорю, что ничего не нашел. Если ей что то почудилось сегодня утром, то это ошибка. Как в истории с родинкой.
На тыльной стороне ладони Марлы — шрам от поцелуя Тайлера.
Я хочу, чтобы Марла улыбнулась, поэтому я не рассказываю о том, как я в последний раз обнимал Клои — лысую Клои, скелетик, обмазанный желтым воском с шелковым платочком, обмотанным вокруг лысой головы. Я обнял Клои в последний раз перед тем, как она исчезла навсегда. Я сказал ей, что она похожа на голубя, и Клои засмеялась. На пляже я всегда сижу, спрятав правую ногу под себя или зарыв ее в песок. Схоронив Австралию с Новой Зеландией. Я боюсь, что люди увидят мою ногу, и я начну умирать у них в сознании. Рак, которого у меня нет, начнет расползаться. Я не стал рассказывать это Марле.
Мы не хотим знать практически ничего про тех, кого любим.
Чтобы Марла смеялась, чтобы у нее поднялось настроение, я рассказываю ей о женщине из «Дорогого Эбби», которая вышла замуж за преуспевающего владельца похоронного бюро, а тот в брачную ночь заставил ее принять ледяную ванну, чтобы кожа ее стала ледяной на ощупь, после чего положил в постель и попросил не шевелиться все время полового акта.
Забавно не то, что эта женщина послушалась его в брачную ночь, а то, что она продолжала делать так все следующие десять лет их совместной жизни, а теперь она пишет в «Дорогой Эбби» и спрашивает у него совета.
14
Если люди думают, что ты скоро умрешь, они начинают внимательно слушать тебя.
