Бойцовский Клуб
Кроме того, я знаю все о термостате системы кондиционирования воздуха, который раскаляется до такой степени, что поджигает карты в бардачке, и о том, сколько людей погибло из за проброса в топливном инжекторе. Я ведь видел людей с ногами, отрезанными ниже колена, из за того, что турбины наддува взрывались, и лопасти их пробивали противопожарную переборку и влетали в пассажирский салон. Я выезжал на места аварий и видел сгоревшие дотла машины и подписывал протоколы осмотра, в которых в графе «ПРИЧИНА АВАРИИ» было написано «НЕИЗВЕСТНА».
Нет, говорю я, это не мой листок. Я беру листок двумя пальцами и вырываю у него из руки. Край бумаги, должно быть, порезал начальнику большой палец, поскольку он кладет палец в рот и начинает сосать, выпучив глаза. Я сминаю бумагу в комок и бросаю ее в мусорное ведро рядом с моим столом.
Может быть, говорю я, не стоит беспокоить меня из за всякого мусора, который вы повсюду подбираете?
* * *
В воскресенье вечером я отправляюсь в группу «Останемся мужчинами», но подвал епископальной церкви Святой Троицы почти пуст. Только Большой Боб и я. Каждая мышца моего тела саднит, но сердце бьется, и мысли вихрем кружатся у меня в голове. Это все бессонница. Всю ночь думаешь, не переставая.
Всю ночь думаешь: сплю я или нет? Спал я или нет?
Ко всем моим огорчениям добавляется то, что Боб как то окреп за последнее время, и бицепсы на его руках налились. Большой Боб улыбается, он очень рад меня видеть.
Он думал, что я умер.
Ага, говорю я, а я думал, что ты.
— А у меня, — говорит Большой Боб, — хорошие новости.
А куда все подевались?
— Это и есть хорошие новости, — говорит Большой Боб. — Группа расформирована. Я пришел сюда на всякий случай, чтобы сообщить это тем, кто еще не знает.
Я падаю, закрыв глаза, на одну из кушеток из магазина для бедных.
— Хорошие новости, — уточняет Большой Боб, — это то, что вместо нее создана другая группа, первое правило которой — никому не говорить о ней.
Боже мой!
Большой Боб продолжает:
— А второе правило — никогда не говорить о ней.
Черт! Я открываю глаза.
Мать твою так!
— Эта группа называется бойцовским клубом, — говорит Большой Боб, — и она собирается по пятницам вечером в заброшенном гараже на другом конце города. А вечером по четвергам в другом гараже по соседству собирается еще одна группа.
Эти места мне неизвестны.
— Первое правило бойцовского клуба, — говорит Большой Боб, — никому не рассказывать о бойцовском клубе.
По вторникам, четвергам и пятницам Тайлер работает киномехаником. Я видел его платежную ведомость за прошлую неделю.
— А второе правило бойцовского клуба, — говорит Большой Боб, — никому не рассказывать о бойцовском клубе.
По субботам вечером Тайлер ходит в бойцовский клуб со мной.
— В поединке участвуют только двое.
По воскресеньям утром мы отлеживаемся дома после поединка.
— Не более одного поединка за вечер, — говорит Большой Боб.
В воскресенье и в понедельник вечером Тайлер работает официантом.
— Бойцы сражаются без обуви и голыми по пояс.
