Бойцовский Клуб
Это что то вроде вступления. Затем Тайлер начинает доставать из стоящей перед ним картонной коробки сложенные пополам блокнотные листки и разворачивать их. На этих листках — предложения членов комитета по программе на следующую неделю. Каждый член комитета пишет свое предложение на листке в блокноте, висящем на стене, вырывает листок, складывает его пополам и опускает в коробку. Тайлер просматривает предложения и выбрасывает плохие.
Вместо каждого выброшенного предложения он кладет сложенный пополам пустой листок.
Затем каждый член комитета вытягивает из картонной коробки по листку. Как объяснил мне Тайлер, если кто то вытягивает пустой листок, то у него на следующую неделю нет ничего кроме домашнего задания.
Если же тебе достается предложение, то ты, например, отправляешься в конце недели на пивной фестиваль и сбиваешь с ног парня, который справляет свои дела в химическом туалете. Или приходишь на показ мод в торговом центре и с галереи обливаешь участников земляничным вареньем.
Если тебя арестовали, ты больше не член «Комитета Разбоя». Если ты засмеешься, ты больше не член комитета.
Никто не знает, кому принадлежит конкретное предложение, и никто, кроме Тайлера, не знает всех предложений, и какие из них были приняты, а какие он выбросил в мусорное ведро. А потом читаешь в газетах, что нибудь о неопознанном человеке, который впрыгнул в «ягуар» с открытым верхом, вырвал у водителя руль и направил машину в фонтан посреди площади.
Остается только догадываться, не было ли это одним из предложений, которые вытянул не ты, а кто то другой.
Вечером в следующий вторник ты будешь вглядываться в лица собравшихся в полутемном подвале на заседание комитета, пытаясь догадаться, кто именно из них въехал на «ягуаре» в фонтан.
Кто залез на крышу художественного музея и стрелял шариками для пейнтбола по скульптурам во внутреннем дворике?
Кто нарисовал зловещую рожу на «Хейн Тауэр»?
Представьте себе, что в ту ночь, когда происходили события на «Хейн Тауэр», в офисные помещения проникла группа помощников юристов, делопроизводителей или курьеров, которые днем там работали. Может быть, они слегка выпили, хотя это и запрещено правилами «Проекта Разгром». К некоторым дверям ключи у них были подобраны заранее, в других случаях они пользовались баллончиками с фреоном, чтобы взломать замок. А затем одни карабкались, упираясь подошвами ботинок в кирпичный фасад здания, в то время как другие держали веревки, которые раскачивались в воздухе: они высовывались из окон, рискуя потерять жизнь в той самой конторе, где день за днем вели размеренное, разграфленное по часам, существование.
А на следующее утро те же самые клерки и счетоводы с аккуратно зачесанными волосами, с глазами красными от бессонницы, но трезвые, стояли, задрав головы, в толпе и слушали, как люди вокруг недоумевают, кто бы мог это сделать, и как полиция уговаривает всех отойти от здания, в то время как водопады извергаются из потухших и закопченных глаз гигантского монстра.
Тайлер сказал мне по секрету, что на каждом собрании выдвигается не больше четырех дельных предложений, так что шансы вытянуть предложение равны четырем к десяти.
