Эйсид Хаус
Несмотря на реанимацию нашей дружбы, я проводил с Рэбом очень мало времени, в основном из за работы. Днем, если я не ходил учиться языку, я зубрил грамматику или спал перед ночной сменой. Среди жильцов в нашей квартире была одна женщина по имени Валерия. Она помогала мне осваивать голландский, в изучении которого я начал добиваться больших успехов. Мое знание разговорных французского, испанского и немецкого также быстро улучшалось из за большого количества туристов, с которыми мне приходилось общаться в отеле. Валерия стала хорошим другом; и что еще важнее — у нее была подружка по имени Анна, в которую я влюбился.
Это было прекрасное время. Мой цинизм испарился и жизнь стала видеться приключением с неограниченными возможностями. Само собой разумеется, я перестал встречаться с Крисси и Ричардом и редко появлялся в районе красных фонарей. Они казались остатками гнусного и грязного периода моей жизни, периода, с которым я навсегда покончил. Я больше не испытывал желания и надобности намазывать свой член вазелином, чтобы погрузить его в дряблую задницу Крисси. У меня была красивая молодая подружка, с которой я мог заниматься любовью, и именно этим мы и занимались большую часть дня перед тем, как я выходил на свою вечернюю работу, еле волоча ноги от секса.
Без преувеличения, жизнь была идиллической на протяжении всего оставшегося лета. Все это изменилось одним днем; теплым, ясным днем, когда мы с Анной сидели на центральной площади Дама. Я весь сжался, когда увидел Крисси. Она направлялась в нашу сторону. На ней были темные очки и она казалась еще более обрюзгшей, чем раньше. Она была нарочито вежливой и настояла на том, чтобы мы сходили в бар Ричарда на Вормесстраат и пропустили по маленькой. Я неохотно согласился, решив, что отказ может послужить причиной истерики.
Ричард был искренне рад тому, что у меня подружка и она не Крисси. Я никогда не видел его более открытым. Я чувствовал себя слегка виноватым за то, что подверг его таким пыткам. Он рассказал мне про свой родной город, Утрехт.
