Эйсид Хаус
Черт, черт, черт.
Она снова появилась с кухни, неожиданно возникнув передо мной как выскакивающая фигурка из старого ящичка.
— Я так и думала. Я сказала нашей Джойс: «Только не наш Грэм, у него больше мозгов, чем у кого либо другого».
— Мама ошибается. Я получаю удовольствие от себя самого, бабушка, не могу сказать это по другому, но я не касаюсь наркотиков. Мне не нужны наркотики, чтобы получать удовольствие от жизни.
— Вот именно это я и сказала твоей матери. Парнишка из Аберкромби, говорила я ей, вкалывает как черт и отдыхает на полную катушку.
Моя фамилия была Миллар, а не Аберкромби, как у бабушки. Старая калоша, казалось, верила, что быть представленным как Аберкромби — это высочайшая возможная акколада, к которой человек может стремиться, хотя, скорей всего, если ты хочешь продемонстрировать мастерство в алкоголизме и воровстве, то это наверняка самый подходящий случай.
— Да, это у Аберкромби не отнять, а, бабушка?
— Правильно, сынок. Мой Эдди — твой дед — он был такой же. Работал как проклятый и в отдыхе знал толк, и он был самый приятный человек, который ступал по этой земле. Он никогда нам ни в чем не отказывал, — она гордо улыбнулась.
Не отказывал.
Моя техника находилась во внутреннем кармане. Шприц, ложка, ватные шарики, зажигалка. Все, что мне нужно, так это несколько гран геры, тогда можно просто добавить воды и всего делов то. Мое спасение в этой банке.
— Где туалет, бабушка?
Несмотря на маленькие размеры квартиры, она настояла на том, чтобы проводить меня к сральнику, как будто иначе я бы заблудился. Она кудахтала и причитала, словно мы готовились отправиться на сафари. Я попытался отлить по быстрому, но не смог помочиться вообще, и бесшумно на цыпочках прокрался в спальню.
Я поднял постельное белье, свисавшее на пол. Огромная старая банка из под песочного печенья с видом Дворца Холирод величественно стояла под кроватью. Это было нелепо, акт абсолютной криминальной глупости оставить ее просто торчащей здесь без присмотра в такое время и в таком возрасте.
