Евротрэш
Когда она закончила, я засунул ей палец, проверяя на дерьмо. Против
анального секса я ничего не имею, но я терпеть не могу дерьма. Дырка была
чистой, кроме того, гораздо симпатичнее ее пизды. Ее будет гораздо
приятнее трахать в задницу, чем в разорванную, исчерченную шрамами щелку.
Игры со щелкой. Пошло все это нахуй. С Маргрит? Уверен, что нет! Даже не
принимая во внимание эстетическую сторону вопроса, я боялся кастрации,
представляя ее дырку полной битого стекла. Я смирюсь с задницей. Она,
несомненно, делала это раньше, много, много раз -- настолько легко я вошел
в ее задницу. Я схватил ее тяжелый зад обеими руками, в то время как ее
отвратное тело прогибалось передо мной. Думая о Ричарде, я прошептал ей:
"Я думаю, что тебя надо защищать от тебя самой". Я агрессивно двигался и
был шокирован, увидев свое отражение в зеркале -- перекошенное,
ухмыляющееся, уродливое. Энергично потирая свою воспаленную пизду, Крисси
кончила, ее толстые складки болтались со стороны в сторону, когда я
запустил свою струю ей в ректум. После секса я почувствовал сильное
отвращение к ней. Просто лежать рядом с ней требовало от меня неимоверных
усилий. Тошнота почти овладела мной. В какой-то момент я попытался
отвернуться от нее, но она обняла меня своими большими рыхлыми руками и
прижала к своим грудям. Я просто лежал, потея холодным потом,
переполненный само-отвращением, сжатый между ее грудей, которые были на
удивление маленькими для ее телосложения.
В течение недель мы с Крисси продолжали трахаться всегда точно так
же. Обидчивость Ричарда увеличивалась прямо пропорционально этим
сексуальным занятиям, потому что, хотя я и согласился не рассказывать
Ричарду о наших с Крисси отношениях, отношения наши были более или менее
открытым секретом. При любых других обстоятельствах я бы несомненно
настаивал на прояснении роли этого мягкотелого дурачка.
