На игле
Закончу смену, сяду и буду писать всю ночь. Полная шизня.
По Лондону я не скучаю, а по Марку — да… немножко. Может, даже немножко больше, чем немножко, но не так сильно, как я думала. Он сказал, если я хочу поступить в университет, то можно сделать это в Лондоне с таким же успехом, как и дома. Но когда я сказала ему, что жить на стипендию тяжело везде, а в Лондоне невозможно, просто физически невозможно, он сказал, что хорошо зарабатывает и что мы как нибудь протянем. Когда я сказала ему, что не хочу, чтоб он содержал меня, как крутой сутенёр — дешёвую шлюху, он сказал мне, что всё будет по другому. Но я всё равно вернулась, а он остался, и никто из нас особо об этом не жалеет. Марк может быть ласковым, но он не очень то нуждается в людях. Я прожила с ним полгода и, по моему, так до сих пор и не знаю его толком. Иногда мне кажется, что я хочу слишком многого, но с ним, похоже, всё ясно.
В ресторан заходят четверо парней, конкретно кирных. Шиза. Одного я, кажется, знаю. Наверно, встречались в универе.
— Чем могу служить? — спрашивает их Энди.
— Пару бутылок самого лучшего вина… и столик на четверых… — невнятно произносит он. Судя по их акценту, прикиду и манерам, это англичане среднего или выше среднего класса. В городе полно этих «белых колонистов». И это говорю я, только что вернувшаяся из Лондона! Студенты универа когда то делились на эдинбургцев, глазгосцев, бирмингемцев и кокни, а сейчас он превратился в отстойник для оксбриджских неудачников из соседних с Лондоном графств и пары тройки эдинбургских пэтэушников, представляющих Шотландию.
Я улыбаюсь им. Нужно отбросить все эти предвзятые мнения и научиться относиться к людям по человечески. Это влияние Марка, его предубеждения заразны, хрен шизанутый. Они садятся.
Один говорит:
— Какую девушку называют в Шотландии интересной?
Второй рявкает:
— Туристку!
Они говорят очень громко. Нахалы.
Один произносит, показывая в мою сторону:
— Впрочем, не знаю. Эту я бы не вышвырнул из кровати.
Ах, ты хуйло. Ёбаное дебильное хуйло.
