На игле
— Слышал, что ты отмазался. Молодчина.
Я пожал плечами. Пара олдовых парней носилась с Бегби, как с голливудской звездой, терпеливо внимая не самой смешной из его историй, которую они, к тому же, слышали уже несколько раз.
Дохлый вызвался угостить всех выпивкой и хвастливо замахал своими деньжатами.
— БИЛЛИ! «ЛАГЕР»? МИССИС РЕНТОН… Э, КЕЙТИ! ЧТО ЧТО? ДЖИН С ЛИМОНОМ? — кричал он у стойки, развернувшись к угловому столику.
Я заметил, как Бегби, увлечённый заговорщицкой беседой со страшненьким квадратноголовым типом, от которого я бежал бы, как чёрт от ладана, незаметно сунул Дохлому капусты, чтобы тот купил ему бухла.
Билли по телефону препирался с Шерон.
— Мой ёбаный брательник отмазался от тюряги! Кража книг, нападение на сотрудника магазина, хранение наркотиков. Этот кент на свободе. Даже мама тут! Я имею право это отметить, ёб твою мать…
Наверно, он был в безвыходном положении, если ему пришлось приплетать любовь к брату.
— Вон Планета Обезьян, — прошептал мне Дохлый, кивнув на чувака, который сидел за соседним столиком. Он был похож на актёра массовки из того фильма. Он, как всегда, нажирался и искал себе собутыльника. Как назло, он поймал мой взгляд и тут же подошёл ко мне.
— Любишь лошадок? — спросил он.
— Не.
— А футбол? — промямлил он.
— Не.
— Ну, а рэгби? — в его голосе сквозило отчаяние.
— Нет, — ответил я. Трудно было сказать, хотел ли он меня снять или ему просто нужен был собутыльник. Наверно, он и сам этого не знал. Короче, он потерял ко мне интерес и повернулся к Дохлому.
— Любишь лошадок?
— Не. Я ненавижу футбол, регби и всё остальное. Но я люблю кино. Особенно «Планету обезьян»? Видел когда нибудь? Я от неё тащусь.
— А как же! Помню помню! «Планета обезьян». Чарльтон, бля, Хестон. Родди Мак… как, бишь, его зовут? Чувачок такой. Ну подскажи мне. Он знает, о ком я, — Планета Обезьян повернулся ко мне.
— Макдауэлл.
— Точно! — сказал он с торжествующим видом, а потом снова повернулся к Дохлому. — А где твоя чувиха?
— Э? Чего? — спросил Дохлый, совершенно очумев.
