На игле
Короче, я начал готовить ужин. Старик посмеивается над этой «кроличьей диетой», но мне кажется, он втайне наслаждается моими чилли, карри и запеканками. Старушка немного обижена тем, что я вторгся на кухню, которую она считает своей территорией, и талдычит о том, что на столе обязательно должно быть мясо, но, по моему, ей очень нравятся мои бутеброды с маслом.
На смену боли пришёл страшный, глубокий, смурной депрессняк. Я ещё никогда не испытывал такого чувства полной, абсолютной безысходности, перемежаемой приступами панического страха. Этот страх парализовывал меня до такой степени, что я сидел в кресле, смотрел ненавистную телепрограмму и не мог переключить канал, боясь, что произойдёт что то ужасное. Иногда мне невыносимо хотелось ссать, но я боялся подняться в туалет, потому что мне казалось, будто на лестнице кто то спрятался. Дохлый предупреждал меня об этом, и в прошлом у меня уже такое бывало, но любые предостережения и прошлый опыт бледнеют перед реальностью. По сравнению с этим самое тяжёлое алкогольное похмелье кажется сладким эротическим сном.
Ты разбила мне сердце, э ге гей. Щелчок переключателя. Слава богу, что есть дистанционка. Одним нажатием кнопки можно перенестись в совершенно иной мир. Когда я вижу, как она держит в руках Замену для изношенного спортивного снаряжения, этот парень рассказывает что то о вопиющей нехватке исчерпывающих, детальных входящих и выходящих мер, которые можно объединить, для того чтобы обеспечить оценку и подтверждение преимуществ на областном уровне, с точки зрения их эффективности и продуктивности, и налогоплательщик, который, в первую очередь, будет за это платить
— Кофе, Марк? Хочешь кофе? — спрашивает мама.
Я не в силах ответить. Да, пожалуйста. Нет, спасибо. И то, и другое. Не говорю ничего. Пусть мама сама решает, хочу я кофе или нет. Передадим ей эти полномочия или право принимать решения. Переданные полномочия — это полномочия сохранённые.
— Я купила хорошенькое платьице для Анджелиной малышки, — говорит мама, показывая мне предмет, который иначе, как хорошеньким платьицем, и не назовёшь.
