На игле
Ебать меня во все дыры, если я останусь с Джун из за бэбика. А если эта сучка его хоть пальцем тронет, я её убью, на хуй. Когда у неё родился ребёнок, она решила, что может хамить мне, бля. Ни одна сука не смеет мне хамить, есть у неё ребёнок или нет никакого, на хуй, ребёнка. Она это знает и всё равно наглеет, блядь. Пусть только что нибудь случится с ребёнком…
— Слышь, Франко, — говорит Рентс, — пора выдвигаться. Не забывай, что нам ещё надо собраться.
— Ага, конечно. А чё ты взял?
— Пузырь водовки и несколько банок пива.
Можно было и так догадаться. Этот рыжий говорил, что терпеть не может ёбаной водки.
— Я взял батл «джей ди» и восемь банок «экспорта». Я могу сказать Лоррен, чтоб она налила нам ещё по кружке.
— Мы возьмём ещё по кружке, и опоздаем на поезд, — говорит он. Иногда я не догоняю его юмора. Мы с Рентсом знаем друг друга давным давно, но с тех пор он сильно изменился, а я никогда не увлекался наркотиками и всей этой хуйнёй. У него своё кино, а у меня своё. Но всё равно он уматный чувак, этот рыжий ублюдок.
Короче, я заказываю две кружки, одну со «специальным» для меня и одну с «лагером» — для рыжего. Мы собираем шмотки, ловим тачку и пиздуем на север. В привокзальном баре по быстряку опрокидываем ещё по пинте. Я болтаю с тем чуваком за стойкой, его брательник в Сафтоне учится. Неплохой пацан, насколько я помню. Мухи не обидит.
Лондонский поезд набит под завязку, блядь. Я просто хуею от этого. Ты платишь капусту за ёбаный билет, а потом оказывается, что мест, на хуй, нет! Ёбаные железнодорожники.
Мы проталкиваемся с банками и пузырями. Мои шмотки вываливаются из ёбаной сумки. Ох, уж эти суки с рюкзаками и ручной кладью… да ещё в придачу дети в колясках. Нужно запретить садиться с детьми на поезд, блядь!
— Ну и народу, сука, — говорит Рентс.
— Всё из за этих гадов, что бронируют места. Ещё б ничего, если б они бронировали от Эдинбурга до Лондона, это столичные города и всё такое, но они же, суки, бронируют со всяких там ёбаных Беруиков. Просто не надо останавливаться на всех этих станциях.
