Эйсид Хаус
Он вернулся в дежурку, взял книгу о Матери Терезе, удивленно вскинул брови, повертел ее в руках и швырнул обратно на стол.
— Техника есть? — спросил он.
— Да... то есть я имею в виду, нет. Не при мне, типа.
— Хочешь вмазаться?
— Ну, нет на самом деле, я имею в виду, я, как бы работаю, ну... да, но просто чуть чуть, типа...
Он приготовил немного геры и я втерся, используя его технику. Я начал много думать о плавании, и о рыбе. О пределах свободы, которой они располагают — две трети поверхности земли и все такое.
Следующее, что я осознал: передо мной стоял Акула. Рэйми исчез.
— Ключи, — рявкнул он.
Я поглядел на него затуманенными глазами. Я чувствовал, как будто мое тело было коридором, а Акула был дверью в его противоположный конец. Какого черта он имел в виду? Ключи?
Ключи.
Ключи.
Мать Тереза и дети Калькутты. Накормить весь мир.
Ключи.
Ключи открывают двери. Ключи запирают двери.
Ключи.
Звучало клево.
— Ключи.
— У тебя они вообще есть? Ключи? — спросил он. — Давай, сынок, время закругляться. У тебя, что, нет дома, куда можно пойти?
Я начал вынимать ключи из моего кармана, не мою связку, которую я сделал, а их связку. Неужели у меня нет дома, куда пойти?
Мама, где ты?
— Это мой дом, — заявил я ему.
— Ты не в себе, приятель. Ты выпил? — он придвинулся ближе посмотреть, сможет ли он учуять что нибудь в моем дыхании. Он выглядел озадаченным, но вглядывался глубже в мои глаза. — Тебя несет, как чертова бумажного змея, сынок. На чем ты? Ты на этой травке? На чем ты?
Я на планете Земля. Мы все. Все жалкое земное отребье. Я, Акула, Мать Тереза, Сатклифф... Я протянул ему ключи.
— Господи Боже! Ты даже не можешь говорить, да?
Иисус Христос. Еще один землянин. Это планета Земля. Акула и я; человеческие жизнеформы, существующие на одной и той же планете в этой вселенной. Оба особи доминирующего вида на планете Земля. Люди устроили всякие разные структуры, организации, чтобы управлять нашими жизнями на этой планете. Церкви, нации, корпорации, общества, и все такое дерьмо.
