Удушье
Обезьяны уже толпились, поедая пилюльки.
А мамуля сказала:
- Успокойся, сына, - она порылась в сумочке и достала белую трубочку, трихлорэтан.
- Это? - переспросила она, и положила несколько фиолетовых пилюлек себе на язык. - Это просто старая добрая огородная разновидность ЛСД.
Потом затолкала трубочку трихлорэтана себе в ноздрю. А может, и нет. Может быть, всё было совсем не так.
Глава 31
Дэнни уже сидит во тьме в первом ряду, делая наброски на жёлтой планшетке, которую держит в объятиях, а три с половиной пустых бутылки пива стоят на столике перед ним. Он не поднимает взгляд на танцовщицу, брюнетку с прямыми чёрными волосами, стоящую на руках и коленях. Она дёргает головой из стороны в сторону, подметая своей причёской сцену, и её волосы кажутся пурпурными в красном свете. Она разглаживает волосы руками, убирая их за спину, и подползает на край сцены.
Музыка - громкое танцевальное техно, замикшированное с сэмплами собачьего лая, сигналов машин, марша гитлерлюгенда. Доносятся звуки бьющегося стекла и выстрелы. В музыке слышны крики женщин и сирены пожарных машин.
- Эй, Пикассо, - зовёт танцовщица, болтая ногой у Дэнни под носом.
Не отрывая взгляд от планшетки, Дэнни вынимает один бакс из кармана штанов и просовывает ей между пальцев ноги. На сиденье рядом с ним лежит очередной камень, завёрнутый в розовое одеяло.
На полном серьёзе, мир сбился с пути, когда мы начали танцевать под звуки пожарной тревоги. Пожарные тревоги уже не означают пожаров.
Случись настоящий пожар - посадили бы кого-то с хорошим голосом дать объявление:
- Легковой автомобиль “Бьюик” с номером BRK 773, у вас не погашены фары.
По случаю всамделишного ядерного нападения взяли бы прокричали:
- К телефону у стойки бара просят Остина Леттермана. К телефону просят Остина Леттермана.
В конце света будет не рёв со взрывом, а сдержанное, хорошо оформленное объявление:
- Билл Ривервэйл, для вас звонок на второй линии.
И потом ничто.
Танцовщица выдёргивает рукой деньги Дэнни, зажатые между пальцев. Лежит на животе, упираясь в сцену локтями, прижимая груди одна к другой, и говорит:
- Давай глянем, как получилось.
Дэнни наносит пару быстрых штрихов и разворачивает планшетку к ней.
А она спрашивает:
- Это что - я такая?
- Нет, - отвечает Дэнни и поворачивает планшетку, чтобы изучить её самому. - Это такая колонна композитного ордера, как строили римляне. Смотри, - говорит он, указывая на что-то выпачканным пальцем. - Видишь, как римляне сочетали завитки ионического ордера с коринфским лиственным орнаментом, да при этом сохраняя все пропорции.
Танцовщица - это Шерри Дайкири из нашего прошлого визита, только сейчас её светлые волосы покрашены в чёрный. На внутренней стороне бедра у неё маленькая круглая повязочка.
И вот я уже подошёл к Дэнни, заглядываю ему через плечо, зову:
- Братан.
А Дэнни отзывается:
- Братан.
А я говорю:
- Ты, видать, снова побывал в библиотеке.
Хвалю Шерри:
- Молодец, что позаботилась о своей родинке.
Шерри Дайкири веером закручивает волосы над головой. Выгибается, потом отбрасывает длинную чёрную причёску назад за плечи.
- Ещё я покрасила волосы, - сообщает она. Тянется рукой за спину, выпутывая несколько локонов, и протягивает мне навстречу, протирая их между пальцев.
- Теперь они чёрные, - говорит.
- Я решила, что так будет надёжнее, - рассказывает. - Раз ты сказал, что среди блондинок рак кожи бывает чаще.
А я трясу каждую бутылку, пытаясь определить, в которой осталось пиво, чтобы выпить, и смотрю на Дэнни.
Дэнни рисует, не слушает, и вообще его здесь нет.
“Коринфские тосканские композитные архитравы антаблемента…” Некоторых людей в библиотеку нужно пускать только по рецепту. Серьёзно, книги по архитектуре для Дэнни порнография. Ясное дело, сначала было несколько камушков.
